Распахни врата полуночи - Страница 20

– Я видел человека, который вошел в эту квартиру и что-то искал, – промолвил гость, продолжая стоять в дверях.

– Мужчина? – быстро спросила я. Неужели все-таки Костя?

– Возможно. Скорее да, чем нет, – ответил Савелий после недолгой паузы, во время которой прикрыл глаза и коснулся ладонями висков. – Да, теперь я увидел яснее. Это был мужчина. Описать мне его сложно, так как картина слишком размытая. Могу только сказать, что он среднего роста и носит длинные волосы, завязанные сзади в хвост.

Мы с Ариной переглянулись как по команде, и я угадала, о чем она в этот момент подумала: у моего бывшего короткая стрижка, а значит, это не он. Плюс к тому Костя довольно высок.

– Савва, ты говоришь, что этот кто-то что-то здесь искал? – спросила Арина.

– Да. И, мне кажется, небезуспешно.

– То есть вы хотите сказать, что незнакомец нашел то, за чем приходил? – уточнила я.

– Да. И унес с собой.

– Но у меня ничего не пропало, – вырвалось у меня. Беспокойство заворочалось в груди разбуженным зверьком.

– Вы уверены? – спросил гость таким тоном, будто всерьез ставил под сомнение мое заявление. – Я думаю, что вам нужно еще раз проверить ваши вещи. Что-то пропало, я это чувствую.

– Как, прямо чувствуете, что вошедший сюда унес какой-то предмет? – недоверчиво вскинула я брови.

– Нет. Предмета я не увидел. Но почувствовал настроение этого человека: он получил то, что искал.

Арина незаметно для Савелия бросила на меня красноречивый взгдляд, в котором читалось торжество: «Ну я же говорила тебе! У него – способности!»

– Хорошо, спасибо, Савелий. Я еще раз проверю свои вещи. Будете чай?

– Не откажусь, – не стал ломаться молодой человек, улыбнулся и потер ладонями виски. – Я немного утомился…

Выглядел он и в правду уставшим, будто после тяжелой физической работы. Лицо его было бледным, над верхней губой виднелись бисеринки пота. Мне даже показалось, что Савелию нехорошо.

– Присаживайтесь, – вежливо пригласила я его. – Вы какой чай любите? Крепкий?

– Да. Только я сначала вымою руки.

Я проводила гостя в ванную и вернулась на кухню. Арина уже успела разлить чай по трем чашкам и теперь раскладывала на тарелке бутерброды.

– Проверь еще раз вещи, – повторила она слова своего приятеля, оглядываясь на меня через плечо.

– Проверю, проверю. Хотя все самое ценное на месте. Кстати, Савелий ничего не сказал про то, что квартира – «нехорошая», – не удержалась я от небольшой шпильки в адрес подруги.

– Просто мы его об этом еще не спросили, – невозмутимо ответила та и, подцепив из пластиковой упаковки тонкий ломтик ветчины, отправила его в рот.

Вернулся Савелий, и мы с Ариной замолчали. Выглядел молодой человек уже гораздо лучше: на скулы вернулся румянец, выражение усталости сменилось улыбкой, глаза блестели. Челка у него была влажной, видимо, он не только мыл руки, но и умывался.

– Присаживайтесь, Савелий, – радушно пригласила я. – Арина уже налила вам чай и сделала бутерброды. Или вы хотете что-нибудь сладкое? У меня есть овсяное печенье, увы, не такая уж вкуснятина, но я сейчас на диете, поэтому не покупаю сладости.

– Нет, нет, и бутерброда достаточно! Знаете, эти видения отнимают достаточно сил, я после них себя не очень хорошо чувствую. Но холодное умывание и крепкий чай приводят в норму, – Савелий с готовностью сделал шаг по направлению к столу и вдруг, нахмурившись, изменил траекторию движения и подошел к подоконнику.

– Интересный предмет, – выдавил он, будто через силу, беря нож в руки.

– Да, Савелий, мы хотели у тебя про него спросить, – начала Арина, но молодой человек вдруг поднял руку, будто призывая ее к тишине, и подруга послушно замолчала.

– Интересно, – пробормотал он себе под нос. Я в волнении вытянула шею, рассматривая предмет в руках гостя. Реакция Савелия меня заинтересовала, и я затаив дыхание ждала, что он еще скажет.

Молодой человек тем временем прикрыл глаза. Не знаю, что в этот момент он переживал, что чувствовал или видел, но его лицо сменило несколько выражений, промелькнувших будто узоры в калейдоскопе. Вот брови удивленно взметнулись вверх, а рот округлился, будто собирался произнести букву «о». Мгновение – и я вижу озабоченно нахмуренный лоб и поджатые губы. Еще мгновение – и лицо разгладилось, приняв умиротворенное выражение. И тут же исказилось болью. Савелий даже закусил губу, словно сдерживая стон.

– Ужасно, – вырвалось у него.

Мы с Ариной смотрели на него во все глаза, забыв и об остывающем чае, и о бутербродах, ароматный мясной запах которых привлек Дусю. Кошка вскочила на стул и теперь принюхивалась к стоявшей на краю стола тарелке. На ее мордочке умильно отражалась глобальная борьба: с одной стороны, Дусе ужасно хотелось ухватить кусочек розовой влажной ветчины, раздразнившей запахом аппетит, но с другой – кошка старалась не забывать о том, что она – леди, которой не подобает воровать со стола. За этим было бы забавно наблюдать, но в это время наше внимание было приковано к Савелию.

– Ничего не понимаю! – воскликнул он, резко открывая глаза и бросая нож обратно на подоконник.

Мы с Ариной вздрогнули, а Дуся, воспользовавшись нашим замешательством, ловко подцепила когтем ближайший бутерброд. Ломтик ветчины шлепнулся на пол, кошка проворно соскочила со стула и метнулась с кухни со скоростью молнии, унося краденое лакомство в зубах. Инстинкты победили воспитанность.

– Я же вижу только прошлое, значит, и эта картина не может быть будущим, – жалобно пробормотал Савелий, почему-то глядя на меня то ли с испугом, то ли с сочувствием. – Да, да, я никогда не заглядывал в будущее, только в прошлое. Но этого не может быть!